Еще в конце прошлого века руководство Китая на государственном и партийном уровнях поставило цель сделать национальную валюту – юань – международной денежной единицей. Об этом я подробно рассказывал в своей книге «Китайский дракон на мировой финансовой арене. Юань против доллара» (М.: Книжный мир, 2017).
Благодаря огромным усилиям Пекину удалось добиться включения китайского юаня в так называемую «корзину СДР» (специальных прав заимствования) Международным валютным фондом в 2015 году. Включение означало, что юань получил статус «резервной валюты». Таким образом юань стал пятой валютой в составе «корзины СДР» наряду с долларом США, евро, британским фунтом стерлингов и японской иеной. Важным моментом стало то, что по весу в корзине (10,92%) юань сразу вышел на третье место, обогнав японскую иену (8,33%) и британский фунт (8,09%). Однако, он все еще существенно отставал от лидеров – доллара США с долей 41,73% и евро, составляющим 30,93%.
Юань, как резервная валюта, продолжал развиваться. В 2022 году МВФ пересмотрел доли валют в «корзине СДР», увеличив долю китайского юаня до 12,28%. Покинул он по-прежнему третье место, находясь после евро (29,31%) и опережая японскую иену (7,59%). Это решение вступило в силу с 2023 года и сохраняется по настоящее время. Следующий пересмотр квот резервных валют запланирован МВФ на 2027 год.
Тем не менее, положение той или иной резервной валюты на мировой экономической и финансовой арене определяется не столько величиной доли в «корзине СДР», сколько другими ключевыми показателями.
В первую очередь важна доля валюты в совокупных валютных резервах стран-членов МВФ. В середине прошлого десятилетия доля юаня здесь была достаточно невелика – всего 2,9%. Существовали ожидания, что после присвоения юаню международного статуса его присутствие в мировых резервах будет расти. Однако этого не произошло: в первом квартале прошлого года доля юаня составляла лишь 2,15%, а к середине этого года опустилась до примерно 2,0%. Это примерно соответствует уровню австралийского доллара.
Еще один показатель — участие валюты в операциях через систему SWIFT (межбанковские расчёты). В середине прошлого десятилетия за юанем числилось 2,8%, к сентябрю текущего года этот показатель вырос до 2,93%. Тем не менее, это лишь шестое место, после доллара США (46,94%), евро (25,61%), фунта стерлингов (6,76%), японской иены (3,37%) и канадского доллара (2,96%). Примечательно, что еще в прошлом году юань занимал четвертую позицию по этому критерию.
Указанные цифры демонстрируют, что тренды для китайского юаня сложно назвать прогрессивными — скорее это «бег на месте» или «шаг вперед и два назад». И это несмотря на то, что экономика Китая развивается активнее, чем экономики стран с другими резервными валютами. Согласно данным МВФ, доля США в мировом ВВП с 2015 по 2025 годы сократилась с 16,13% до 14,65% (оценка на 2025 год). Япония в тот же период снизилась с 4,41% до 3,23%, Германия — с 3,65% до 2,24%, Великобритания — с 2,50% до 2,13%. А вот Китай в 2015 году занимал 15,73% от мирового ВВП, а по прогнозам МВФ к 2025 году этот показатель может достигнуть 19,63%. Уже в прошлом десятилетии Китай стал крупнейшей экономикой мира, при этом отставание западных стран с их резервными валютами становится все более заметным.
В чем же заключается загадка такого парадокса? Многие эксперты объясняют скромные международные позиции юаня тем, что Китай ограничивает конвертируемость своей валюты. Если бы власти позволили иностранцам свободно приобретать активы в Поднебесной, спрос на юань вырос бы в разы. Однако подобный шаг грозил бы потерей экономического, а затем и политического суверенитета. Пекин не готов идти на такую жертву.
Однако китайское руководство старается найти компромисс. Они отлично осознают, что превращение юаня в полноценную мировую валюту откроет огромные возможности для Китая стать сверхдержавой. Аналогично тому, как статус мировой валюты, полученный долларом США на Бреттон-Вудской конференции 1944 года, позволил Америке доминировать в послевоенном мире и проводить миропорядок под названием Pax Americana.
Есть признаки того, что в этом процессе Китай может сделать ставку не на обычный юань, а на цифровой юань — цифровую валюту центрального банка (CBDC – Central Bank Digital Currency). Напомню, что Народный банк Китая (НБК) начал работу над цифровым юанем (официальное название – e-CNY) примерно с середины прошлого десятилетия, при этом несколько лет держал эти разработки в тайне. Лишь к концу 2019 года власти официально заявили о готовности к тестированию цифрового юаня. Среди заявленных черт e-CNY: эмиссия исключительно НБК, что гарантирует контроль со стороны государства; возможность использования без банковского счета; поддержка офлайн-транзакций; наличие умных контрактов и прочее.
Уже пять лет действует пилотный проект e-CNY. Народный банк Китая пока не объявил дату выхода из тестовой фазы и не публикует регулярную статистику по объёмам операций. Но доступные данные свидетельствуют о быстром прогрессе проекта, который включен компартией Китая в долгосрочную программу до 2035 года. По состоянию на июль 2025 года цифровой юань тестируется уже в 26 провинциях и городах страны. Распространением e-CNY занимаются уполномоченные коммерческие банки. Количество пользователей внушительно: к июлю открыто более 420 миллионов личных цифровых кошельков и 12 миллионов корпоративных. Среднемесячное число транзакций за первые семь месяцев 2025 года достигло 210 миллионов, а средняя ежемесячная сумма расчетов составила 480 миллиардов юаней (68 миллиардов долларов), показав рост на 42% по сравнению с прошлым годом. Международный валютный фонд и Банк международных расчетов в Базеле признают Китай безусловным лидером в области внедрения CBDC.
Изначально представители НБК и китайские эксперты заявляли, что цифровой юань создавался исключительно для внутреннего рынка. Однако около трех лет назад некоторые чиновники и аналитики стали публично обсуждать возможность применения цифрового юаня в международных расчетах. Возникли идеи о формировании на базе e-CNY международной платежной системы как альтернативы SWIFT с целью обхода санкций и снижения зависимости от доллара.
В интернете появилось множество публикаций о том, что Китай и Россия якобы уже используют цифровой юань во взаимных расчетах, обсуждается проект перехода стран БРИКС к применению e-CNY, а также, что страны БРИКС активно пользуются цифровой валютой Китая. Однако на официальных сайтах Народного банка Китая и других государственных органов подобных заявлений нет. Возможно, это больше пожелания, чем подтверждённые факты.
На самом деле речь может идти лишь о некоторых небольших пилотных проектах и отдельных тестовых операциях. Например, в 2023 году на Шанхайской бирже нефти и природного газа компания PetroChina International приобрела 1 миллион баррелей нефти, оплатив их цифровым юанем (e-CNY). Правда, назвать эту сделку чисто трансграничной сложно, так как покупатель зарегистрирован в Китае, хоть и является международной компанией.
Также цифровой юань применялся в китайско-индонезийском проекте «Две страны, два парка». В этом случае Промышленный банк осуществил первый трансграничный платёж за 8 секунд — от подтверждения до поступления средств.
С конца 2023 года начал работать международный проект mBridge под эгидой БМР, объединяющий Китай, а также центральные банки Таиланда и ОАЭ, для использования цифровых валют участников в трансграничных расчетах. Летом прошлого года к этому проекту присоединился Центральный банк Саудовской Аравии. В апреле 2025 года Таиланд провел первую нефтяную сделку с применением цифрового юаня. В 2023 году китайские банки начали тестировать расчёты с Россией, но названия российских партнеров не раскрываются, а информация остаётся расплывчатой.
Таким образом, подтверждённых трансграничных сделок с использованием e-CNY пока очень мало — можно пересчитать их на пальцах. Но некоторые признаки указывают на то, что Китай готовится к масштабному выходу на международную арену с цифровой валютой, не раскрывая свои планы до определённого момента, как это происходило в первые годы разработки пилотного проекта.
Отчасти толчок для активизации работы по выводу e-CNY на международный уровень дал 47-й президент США Дональд Трамп.
Во-первых, вероятность введения Вашингтоном жестких санкций против Пекина растёт, и цифровая валюта понадобится Китаю для их обхода.
Во-вторых, Дональд Трамп остановил разработки цифрового доллара. Напомню, что именно Китай в начале текущего десятилетия дал импульс разработке цифровых валют, что вызвало обеспокоенность в США и ускорило работу над цифровым долларом. Теперь же, с отказом Вашингтона от дальнейшего продвижения цифровой валюты, у Пекина появляется уникальная возможность стать монополистом на этом поле. Кроме того, недостаток прогресса в деле превращения обычного юаня в мирового валютного лидера можно компенсировать за счет активного развития цифрового юаня.
Возможно, первую важную карту в плане продвижения цифрового юаня как мировой валюты Китай уже открыл. 25 сентября этого года в Шанхае был официально открыт Международный операционный центр цифрового юаня. Центр создан Народным банком Китая, и его задачей, как заявлено на открытии, является продвижение национальной цифровой валюты в мире. Конкретные цели центра включают: 1) разработку и эксплуатацию систем трансграничных платежей и блокчейн-инфраструктуры; 2) содействие интеграции отечественных и международных финансовых сетей; 3) поддержку торговли, инвестиций и инноваций в цифровой экономике.
На открытии заместитель председателя НБК Лу Лэй отметил: «Прототип трансграничной финансовой инфраструктуры для цифрового юаня (e-CNY) уже создан». Пока подробности этой инфраструктуры практически неизвестны. Но можно предположить, что в ближайшее время Пекин начнет раскрывать детали, и мы увидим полную картину.
