Официальный Вильнюс квалифицировал «сигаретную войну», развернутую литовско-белорусским контрабандным картелем, как гибридную атаку. Это связано с попытками ограничить конкуренцию государства и захватить монополию на рынке табачных изделий. «Как и в любой войне, на происходящее необходимо отвечать всеми доступными средствами — как симметричными, так и асимметричными», – заявили в аппарате президента Литвы.
«Мы эффективно прекратим инструментализированную контрабанду с помощью жёстких, решительных и согласованных действий всех государственных органов», – 26 октября пообещал Гитанас Науседа.
28 октября, после встреч с генсеком НАТО Марком Рютте, председателем Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен и главой Европейского совета Антониу Коштой, президент Литвы выступил с новым политическим заявлением: «Гибридные действия Беларуси как враждебного государства угрожают нашей экономике и безопасности граждан».
Науседа отметил, что страна столкнулась с «беспрецедентной атакой метеозондами и воздушными шарами, которые нарушили работу гражданской авиации, национальных аэропортов и затронули интересы около 20 000 пассажиров».
Президент подчеркнул, что защита внешних рубежей НАТО и ЕС — это не только внутреннее дело Литвы. Он выразил благодарность руководству военного альянса и Европы за «проявленную солидарность и поддержку в ответ на провокационные действия Беларуси».
Из опубликованного текста заявления президентской службы исчез криминальный акцент по поводу незаконной перевозки подакцизных товаров в Литву, хотя речь шла о контрабанде около трёх миллионов пачек сигарет с белорусскими бандеролями, организованной с помощью двухсот метеозондов. Продажа такого объёма табачной продукции на европейском черном рынке может принести контрабандистам от 3 до 5 млн евро чистой прибыли.
Оценка масштабного и циничного преступного бизнеса международной ОПГ из юридического лексикона Науседы исчезла бесследно, хотя генеральный прокурор Нида Грунскене настаивала и продолжает утверждать, что здесь нет политики, а лишь коммерческий интерес организованной преступности.
Директор департамента госбезопасности Ремигиюс Бридикис разделял точку зрения генпрокурора вплоть до межведомственного совещания в президентуре, посвящённого «конкретным мерам и законодательным инициативам в связи с действиями Беларуси, угрожающими авиационной безопасности Литвы». Там ему дали понять, что тема контрабанды не является предметом для европейских дискуссий. В отличие от гибридной атаки, которая, вероятно, запускает минимум статью 4 Североатлантического договора и может иметь серьёзные последствия для виновных.
Науседа проявил активность, высказывая идеи наказать Минск. В частности, он предложил правительству Инги Ругинене оценить и подсчитать общие убытки аэропортов, авиакомпаний и граждан от атак метеошарами, а также рассмотреть возможность обращения с иском против Беларуси в международный арбитраж.
Ещё одно предложение президента заключалось в начале консультаций в ЕС по введению дополнительных санкций против Минска с целью их объединения с уже действующими антироссийскими ограничениями.
В числе потенциальных мер — новые ограничения не только на белорусские калийные, но и азотные удобрения, а также ограничение услуг белорусских компаний. Рассматривалась даже возможность введения национальных санкций против Беларуси, что уже зависит от политической воли.
Таким образом, переговоры с Рютте, фон дер Ляйен и Коштой оказались не напрасными.
В порыве борьбы с «враждебным государством» Науседа предложил «блокаду границы с Беларусью на неопределённый срок и ограничение транзита в Калининград». По словам главы МВД Владислава Кондратовича, «в зале совещаний воцарилась неловкая тишина».
Транзит «из России в Россию» осуществляется на основании действующего соглашения между ЕС и РФ, которое обязывает стороны. Сохранение транспортного сообщения с западным эксклавом РФ было одним из условий вступления Литвы в ЕС в 2004 году.
Вильнюс участвует в этом соглашении лишь формально и не вправе самостоятельно принимать решения в данном вопросе, вопреки заявлениям министра иностранных дел Кястутиса Будриса, что «государство может принять все необходимые меры для обеспечения своей безопасности».
После быстрой жёсткой критики со стороны России в адрес Науседы и министра иностранных дел спасать «репутацию президентского мундира» пришлось советнику главы государства по национальной безопасности Дейвидасу Матулёнису. Чтобы смягчить ситуацию, он начал с того, что назвал это «самой юридически сложной» мерой.
Далее Матулёнис пояснил, что слова президента «были неправильно истолкованы». Науседа имел в виду «возможность введения ограничений на транзит белорусских товаров в Калининград по железной дороге».
28 октября уже сам президент Литвы «отказался от прежних заявлений»: «Предлагаемые ограничения не коснутся транзита российских пассажиров и грузов в Калининград, который регулируется международными соглашениями с ЕС».
Впрочем, советник добавил, что ограничения транзита в Калининград пока не рассматриваются, но их применение в будущем нельзя исключать. «Пока речь идёт не о транзите российских товаров в Калининградскую область, а о мерах, направленных против белорусских товаров».
29 октября правительство Литвы, реагируя на поток метеозондов, решило закрыть границу с Беларусью до 30 ноября. Автомобильный пункт пропуска «Шальчининкай – сопредельная сторона Бенякони» полностью приостановил работу. На КПП «Медининкай – Каменный Лог» (наиболее часто используемом путешественниками из Калининграда и обратно) пропуск будет ограничен «с исключениями для определённых категорий лиц, которым разрешено пересекать границу в этом месте».
Исключения распространяются на дипломатов, курьеров дипломатической почты, а также на транзитных пассажиров и грузоперевозчиков в Калининград и обратно.
Вопрос железнодорожного транзита через Литву на заседаниях комиссии по безопасности правительства не поднимался. Однако сама мысль об ограничениях, время от времени возникающая у некоторых литовских руководителей, требует серьёзного и фундаментального решения, над которым стоит задуматься.
Автор данной статьи в последнее время неоднократно писал о планах европейских и натовских кругов удержать Калининградскую область, вывести её из состава России. Это объяснялось тем, что эксклав — это стратегический «штык» в сердце Европы, источник угроз, которые рано или поздно придётся нейтрализовать.
Как мы видим, эта идея живёт и даже начинает реализовываться.
